Геноцид мирных жителей балкарских сел

Штаб 11-й дивизии НКВД передислоцировался на фанерный завод в районе села Ташлы-Тала, оттуда стал командовать своими частями, давать боевые распоряжения. 22 ноября 1942 года в 16:00 часов командиру 4-го эскадрона 17-го конного полка тов. Каратаеву было приказано: «С получением, немедленно выступит в Среднюю Балкарию на соединение с капитаном Ляшенко, с задачей ликвидировать бандгруппу, находящуюся в селении В.Балкария…принять самые решительные меры вплоть до расстрела на месте, сжигание построек и имущества…»15Боевое Распоряжение подписали командир стрелковой дивизии подполковник Шикин, начальник штаба дивизии капитан Тяжелов и начальник 1-го отдела капитан Ожигин.

25 ноября 1942 года в 8.00 часов аналогичное распоряжение командир стрелковой дивизии подполковник Шикин и начальник штаба дивизии капитан Тяжелов отдают капитану Накину: «С отрядом численностью 150-200 чел. Немедленно выступить в Мухол…

Ни в коем случае не проявлять жалости».17

Над селом Мухол скрывались уклонисты – лица уклонявшиеся от военной службы, и дезертиры Красной Армии разных национальностей из различных селений Кабардино-Балкарии.

27 ноября отряд капитана Ф.Накина добрался до верховьев Черекского ущелья и дислоцировался в селе Шаурдат, напротив районного центра села Мухол и в тот же день ввязался в перестрелку дезертирами. Это было днем. Но вот наступила ночь, на редкость лунная и светлая, казалось, не представлявшая никакой беды для мирных жителей балкарских селений, откуда все мужчины ушли на фронт. Там остались одни лишь старики, женщины, дети, да инвалиды, которые стали засыпать, большинство из них уже спали. И тут командир отряда 11-й стрелковой дивизии НКВД капитан Накин отдал приказ группе лейтенанта Коротаева с боем овладеть селением Сауту справа, а первой роте – слева. Приказ командира был взят «под козырек». Бойцы отряда действовали дерзко и беспощадно. Они забрасывали гранаты, взрывали, ломали двери и окна, врывались в дома мирно спавших жителей, выводили стариков, женщин, детей, хладнокровно расстреливали их, без разбора. Трупы своих жертв энкавэдэшники сжигали вместе с домами.

Утром следующего дня  командир отряда Ф.Накин подполковнику Шикину докладывал:

«Доношу, что с 23.00 до настоящего часа веду бой. В 5.00 28.11.42 г. очищен кишлак Салты (Сауту. – О.А.)… Трупов насчитывается до 1200 человек.

Имею потери 2 кр-ца убитых и 5 раненых…

Жду дальнейших указаний.

(Довожу до сведения, что, начиная с кишлака Зилги и кончая кишлаком Шканты, население восстало поголовно)».18

В своем донесении командир отряда Ф.Накин скрыл, что истребил ни в чем не повинных граждан – стариков, женщин, детей, инвалидов и совершил не подлежащее никакому оправданию уголовно наказуемое преступление. В его донесении «сила противника в кишлаке. В. Балкария насчитывается… до 150 человек, вооружение – винтовки, станковые ручные пулеметы и пушки… В Мухоле насчитывается 80 человек немецких автоматчиков и до 200 вооруженных бандитов… имеют пушки… все население восстало поголовно». Если бы это было так в действительности, от отряда Накина численностью 150 человек никого бы в живых не осталось. Но видите ли, при всем этом он насчитал 1200 трупов при потере 2 своих красноармейцев. Разве это правдоподобно? Явно, что капитану Ф. Накину очень хотелось генеральского чина и звезды Героя. На это обратили внимание и в штабе дивизии капитана Тяжелова. Боевое Распоряжение: «…Женщин и детей не трогать… Доносите о ходе действий ежедневно, при любых обстоятельствах… Укажите, что это за 1200 трупов…»19. Предупреждение «женщин и детей не трогать» и сомнение в 1200 человеческих трупах были не без основания. В то же время командир стрелковой дивизии подполковник Шикин и начальник штаба дивизии капитан Тяжелов в боевом донесении штабу 37-й армии докладывали: « В Салты (Сауту. – О.А.) насчитывается 1200 трупов. Наши потери: Убито – 2 чел. Ранено – 5 чел».20Точное количество уничтоженных в селе Сауту граждан до сих пор не установлено.

Вот как описывает тот кошмар народный поэт Кабардино-Балкарии, Почетный гражданин г. Нальчика Сафар Макитов в своей поэме «Аул Сауту»21:

И не было спасения нигде

От этого свирепого вторженья,

Когда солдаты войск НКВД

Детей и женщин взяли в окруженье.

Дверь сакли не желают открывать?

Взрывай очаг гранатою-лимонкой!

Израненная выбегает мать,

Прижав к груди убитого ребенка…

И вот уж обезлюдевший аул

Огнем всепожирающим охвачен,

И ветер песнь печали затянул

Над свежим пеплом, горьким и горячим.

Пылал вовсю аул – не час, не два,

И зарево текло по небосводу,

И пахли гарью камень и трава,

И пепел осыпал речную воду…

Аул высокогорный Сауту!

Ты в тьму времен уходишь без возврата!

Встречал зарю когда-то первым ты,

Последним провожал лучи заката…

И кроме дыма мирных очагов,

Ты много лет не знал иного дыма…

И ты погиб не от руки врагов,

Не от лавин судьбы неотвратимой.

Не от землетрясенья ты погиб,

Не от обвала, не от камнепада…

Не тронула беда скалистых глыб,

Живое истребляя без пощады…

От подлости погиб, от клеветы,

От беззаконья, от произвола…

Аул высокогорный Сауту,

Где ты стоял, - теперь лишь камень голый…

Ни очага, ни плуга, ни косы,

Лишь серая зола, как знак печали…

Сбежавшие с твоих поводий псы

В кустарниках окресных одичали…

И вой их оглашал дремучий лес,

Взывая к выси, леденяще синей…

«Сгорел аул – и слух об нем исчез,

Его сыны рассыпаны в чужбине…»

Моля о правде, хлебе и воде,

Этапы шли в пустынях безответных…

А генералы войск НКВД

В те дни сходились у столов банкетных.

Докладами начальство веселя

Об исполнении зверского приказа,

В мундирах протыкали дырки для

Наград за «очищение Кавказа»…

Кому – медаль, кому – высокий чин

За разоренный край давал им Сталин…

А ветер плакал средь седых вершин,

Средь праха, запустенья и развалин…

Прошли те годы как кошмарный бред,

Вернулись горцы в старые селенья,

Но долго тяготел еще запрет

Над правдой о жестоком преступленье…

И до сих пор разрушенный аул

Безлюден, пуст – потомкам в назиданье.

И вечен гор почетный караул

Пред жертвами насилья и изгнанья.

«Сгорел аул – и слух о нем исчез…»

Нет, не исчез! Пока балкарцы живы,

Как колокол под куполом небес,

Звучат в душе его сынов призывы.

20:00 30.11.42-го. Из донесения командира отряда капитана Ф.Накина подполковнику Шикину: «Доношу, что в 5.00 30.11.42-го овладел кишлаком В. Балкария и Кумюн (Кюннюм. – О.А.). В течении дня вел уничтожение населения и построек… Уничтожено 300 человек. За период с 27.11.42-го по 30.11.42 год уничтожено пять населенных пунктов: В. Балкария, Салты (Сауту. – О.А.) Кумюн (Кюнюм. – О.А.), В. Чегет и Глашев, из них три первых сожжены. Уничтожено до 1500 человек…

Имею потери – 14 раненых и 2 убитых. Прошу выслать людей для выгонки скота».22

Подполковник Шикин отвечает: «Тов. Накин! Получил Ваше второе донесение…

Действия Ваши нахожу хорошими, а действия бойцов просто замечательными…

Убитых у Вас мало, это хорошо, а раненных многовато.

Форсируйте выполнение задачи».23

В тот же день и час командир отряда капитан Ф. Накин начальнику штаба дивизии 11-й СД НКВД капитану Тяжелову докладывает: «Заложников беру, действую беспощадно, население все уничтожаю, а постройки жгу.

При получении второго приказа тактику уничтожения изменил…

Продуктов пока не надо ничего, если можно, то пришлите табаку и водки…»24

«Хорошие» и «замечательные» действия бойцов истребительного отряда штабом дивизии поощрялись водкой и табаком, а награбленных у местного населения продуктов у них было в избытке.

Со стороны жителей родового села Глашевых, располагавшегося в 3 км от села Сауту, энкавэдэшникам никакого сопротивления не было оказано. Несмотря на это, по приказу капитана Накина бойцами истребительного отряда Настаевым Али, Кайгермазовым Чоккой, Османовым Альби и другими не установленными лицами в этом селении были расстреляны 65 ни в чем не повинных граждан: Хуболовы Абдусалам, Шамдора, Асман, Хамид, Шамук, Фатимат,Эндреевы Бутук, Нуржан, 55 человек Глашевых: Борис, Биба, Хафсат, Фефе, Ауддус, Хабиба, Улдарбий, Мухтар, Гитче, Абдул, Налжан, Бислимат, Ханифа, Шамка, Таги, Азиза, Налжан, Идрис, Якуб, Налжан, Маржанат, Иллаука, Бокавы, Нажабат, Шохай, Шахар, Абдурахман, Магомед, Али, Халимат, Хасан, Крабли, Байлид, Жамилят, Кумук, Татыу, Хусей, Хорасан, Мариям, Каба, Рамазан, Осман, Аминат, Мариям, Хадижат, Узеир, Хизир, Кабахан, Масхут, Шейдат, Сакинат, Шахай, Хасан, Даут, Байдан и др., в возрасте от двух до восьмидесяти пяти лет.25По последним данным в селении Глашево были расстреляны не 65, а 76 человек, из них 33 женщины, 21 ребенок до 16 лет, 2 инвалида Великой Отечественной войны. Трое вскоре умерли от ран.

Трудно себе представить, что во всем селении остались живыми только 8 человек, из них трое умерли в течение одного года от полученных ран. Хотя в селении Глашево не было ни бандитов, ни их пособников, оно было полностью уничтожено энкавэдэшниками. В ночь на 28 ноября 1942 года вооруженные, они в форме красноармейцев вывели из домов женщин, стариков, детей и инвалидов и расстреляли всех подряд.26

В селении Верхний Чегет отряд Накина злодействовал, уничтожая мужчин выборочно, расстреливая женщин, пытавшихся заступиться за мужей, детей и близких родственников, а также тех, кто имел особые заслуги перед советским государством.

Муж Кезибан Хуболовой Митяй Мисиров погиб на фронте. Солдаты Накина застрелили его жену, детей, отца, мать.

Была расстреляна Кабул Кадырова, четыре сына которой в то время воевали на фронте за советскую власть.

В колхозе им.Сарбашева была уничтожена вся семья Сарбашева, который сам был убит бандитами в 1930 году. Его именем был назван колхоз. Такие случаи истребления невинных жителей являлись не единичными.27

За период с 27 ноября по 30 ноября 1942 года полностью были сожжены селения Верхняя Балкария, Сауту, Кюнюм, расстреляны жители селения Верхний Чегет, Глашево. Потери отряда Накина при этом составили всего 5 человек убитыми, 14 ранеными.28Это уже говорит о том, что в Черекском ущелье ни с какими банд формированиями, им сочувствующими или немцами он не вел войну, а намеренно уничтожал балкарское гражданское население по национальным и религиозным признакам, в целях увековечения своего имени.

Как гласят достоверные источники, сыны и дочери Балкарии защищали свое Отечество от немецко-фашистских захватчиков и тысячами погибали на фронтах Великой Отечественной войны, а отряд внутренних войск НКВД превращал в пепелище их родные села, физически уничтожал их стариков, детей, матерей, братьев и сестер.

Совершая карательные акции над мирным населением в селах Верхней Балкарии, вандалы отряда Накина ничем не брезговали, они активно занимались мародерством, отбирали у невинных жителей ценные вещи, драгоценности, ткани, словом, все то, что представляло какую-либо ценность.29

Вот как описывают тот беспредел С.Эфендиев, И. Ахматов, Ж. Гузеев: «Когда стало темнеть, солдаты капитана Накина вторглись в селения Сауту, Верхний Чегет и Глашево. Стали расстреливать немощных стариков, чьи сыновья воевали на фронте, детей в люльках, отбывавших кратковременные отпуска за отвагу в боях, беременных женщин, вернувшихся с фронта без рук, без ног, всех тех, кого находили. Ущелье Балкарии охватили крики и рыдания. Очаги, пороги и дворы бедных балкарцев залиты кровью. Крики, невыносимые стоны. Постельные больные пожилые люди, молодые матери, старающиеся прижать к груди своих детей, - солдаты стреляют по ним, проливают их кровь, рыщут всюду, шарят под кроватями, за закутками, за кулисами. «Не оставляйте ни одну живую душу! Свидетелем вашего сегодняшнего героизма не должен остаться никто из этих дикарей1 Уничтожайте! Берия это вам не забудет!» - распоряжался Накин. Солдаты уничтожали людей, будто соревнуясь между собой, жгли дома, навесы, сараи. В горах запахло гарью. В небо взметнулись огни сгоревшего сена, заготовленного на зиму, сараев. Животные горько блеют и мычат. Они охвачены пламенем и запахли шашлыком. Собаки лают. «Есть сбежавшие! – говорит Накин. – Осмотрите вокруг!» Группа солдат помчалась вслед за бегущими вверх детьми. Оставшиеся стали прочесывать дома и двора».30

Справедливости ради следует отметить, что не все бойцы отряда НКВД являлись извергами, среди них были и честные, добропорядочные, сердобольные люди. В те трагические дни двое военнослужащих – один азербайджанец, другой русский – по заданию уничтожить мирных жителей были направлены в пос. Курноят, где жили 18 балкарских семей. Балкарцы встретили их по своим обычаям, проявили хлебосольство, дали на обратный путь что поесть. Солдаты, сжалившись над ними, сказали: «Бегите отсюда скорее. Обесчестят вас. Уничтожат всех до одного. Таков приказ. Здесь не оставят камня на камне». Курноятцы ушли в горы, а те двое солдат вернулись в отряд, но капитан Накин распорядился расстрелять их обоих за неисполнение приказа. Хотя имена тех двух солдат и не помнят верхнебалкарцы, но добрую память о них сохранили в своих сердцах.31

Чтобы скрыть свои противоправные, чудовищные злодеяния энкавэдэшники создали отдельный отряд, который совершал подворный обход, уничтожал оставшихся в живых свидетелей, добивал тяжелораненых, стаскивал их трупы и сжигал.32

И не без основания командующий 37-й армией приказал «проверить истинное положение об убитых, результаты проверки особым донесением доставить в штаб армии».33Расследованием фактов необоснованных расстрелов и убийств в районе Средней Балкарии по заданию начальника политотдела 37-й армии полкового комиссара Осадчего занимался старший лейтенант Сэсков, который в своей докладной записке от 9 декабря 1942 года указал на то, что отрядом капитана Накина в селе Сауту «много было уничтожено невинных жителей… Убирая трупы убитых, самим отрядом захоронено около 250 чел. Разного пола, но это не все, а только меньшая половина из числа погибших, а остальные якобы остались не убранные трупы…»34. В других селах Средней Балкарии «также имелись факты истребления невинных жителей».

         Как следует из докладной записки Сэскова, «в отдельных хатах находили по 60 трупов, потому что жители от страха сбегались в один дом, а брошенные гранаты в окна истребляли до единого человека. 04.12.42 г. Накин оставил С. Балкарию и ушел за перевал. Причина этому та, что в этот район прибыло более батальона немцев-автоматчиков с минометами…»35.

         Далее автор указанной докладной записки старший лейтенант Сэсков приходит к выводу:

         «1.Отряд Накина уничтожил много невинных жителей, которые совершенно не были связанны с бандитами.

         2. Основная вина в том, что пострадало много невинных людей ложится в равной мере и на командира 11 с.д. т. Шикина и его заместителя по политчасти т. Будко в том, что не смогли своевременно предотвратить гибель невинных жертв».36

         В то же время цифру уничтоженных 1500 человек из докладной командира отряда Накина Сэсков признал нереальной, взятой с потолка «в смысле бахвальства перед начальством».

         Служебное разбирательство, проведенное политотделом 37-й армии в декабре 1942 года, особым донесением было доставлено в штаб армии, где приняли решение под грифом «строго секретно» спрятать его подальше, чтобы о его существовании никто ничего не смог узнать. Так и сделали, но только с помощью партийно-государственного руководства республики, ОГПУ и НКВД правду подменили ложью, сфальсифицировали документы, будто немцы и бандиты совершили массовые истребления мирных жителей балкарских сел в конце ноября – начале декабря 1942 года, поджоги их домов, ограбления имущества, угон и реквизицию частного и колхозного скота, а не внутренние войска НКВД СССР. Такое мнение закрепилось в общественном сознании и существовало до полного развала СССР, абсолютного банкротства коммунистической идеологии, начала демократических преобразований, открытости, гласности.