Форма входа





Добро пожаловать!
Почтовый адрес: taky08@rambler.ru
 
Айшаев О.О.
Главная | Регистрация | Вход
часть 3


 
Свидетельские показания пострадавших от геноцида
 

Наряду с документами и другими письменными источниками бесценным материалом для нас являются воспоминания живых свидетелей тех ужасов, которые учиняли внутренние войска НКВД СССР в горных селах Балкарии в конце ноября – начале декабря 1942 года. Хотя с тех пор прошло и немало времени – 65 лет, - в памяти пострадавших сохранилось многое из того, что случилось с ними, их семьями, родными и близкими, односельчанами в ту трагическую неделю. К сожалению, их, чудом уцелевших, остается все меньше, многие ушли в мир иной. Пусть земля им будет пухом!

Одним из очевидцев трагических событий в селении Сауту является Хусей Османович Бичеев37, который в течении 30 лет вел тетрадь 323 расстрелянных, в числе которых были 81 человек Темиржановых: Рахимат – 44 года, Махмуд – 47 лет, Сенсабий – 3 года, Фатимат – 1 год, Зарият – 35 лет, Абукерим – 5 лет, Жамилят – 3 года, Салихат – 1 год, Идрис – 75 лет и т.д.; 116 человек Мисировых: Мухай – 6 лет, Абидат – 4 года, Муса – 62 года, Фатима – 50 лет, Рамазан – 2 года, Мустафа – 5 лет, Батырбий – 85 лет и др.

«В селе Сауту мы спрятались у родственника – Тета Мисирова. Нас было около 50 человек, в основном, женщин, стариков и детей. В дом ворвались красноармейцы, которые пытались выгнать всех на улицу, но не смогли. Тогда они сами вышли и с улицы бросили гранату в переднюю комнату. Многих поубивало, меня оглушило и ранило в правую руку.

Мы скрывались шестеро суток, без еды и воды. Я еле выкарабкался на крышу через дымовое отверстие: село горело, развалины домов еще чадили. Солдаты мародерствовали» - рассказывает Мухадин Магометгериевич Байсиев.38

«Мы убегали от одних родственников к другим. Нас скопилось человек шестьдесят. В дом ворвались красноармейцы. Сказав, что хотят провести собрание, они вывели всех во двор. Несколько стариков попытались отделиться, в это время приставили женщин и детей к стене. Стали расстреливать всех подряд. Пожилые люди читали зикир (молитву) и с Аллахом на устах погибали от солдатских пуль. Всех расстреляли. Осталась я одна, раненная в пять мест. Меня спасла материнская шаль, которой я укрывалась. Слышала жалостно просящий  воду голос матери. Она умирала, трое суток истекая кровью от полученных ран. А вместе с ней умирали и двое моих сестер…» - вспоминает Тани Магометгериева Байсиева (Мамаева).39

«В то время я была молоденькой снохой, еще не успела снять с себя фату, как в нашу с мужем комнату ворвались солдаты. Один из них приказал мужу встать и поднять руки вверх и выстрелил пистолетом прямо в лоб. Муж тут же погиб. Я хотела подойти к нему, но меня остановил приклад автомата солдата. И тут же обратился: «Товарищ Настаев, а в эту женщину стоит стрелять?» - «Конечно, стоит!» - утвердительно ответил тот. Солдат выстрелил мне в голову. Пуля вылетела через глаз. Я упала и осталась лежать без сознания…» - рассказывает Кулизар Глашева. Тогда она по счастливой случайности осталась жива. Потом родила сына, жила вместе с ним и помнила ту горечь до последних дней своей жизни».40

Когда энкавэдэшники вошли в Сауту и стали стрелять, Саният Гузоева с двумя малолетними детьми прибежала к соседям. Сюда же собрались и многие другие, у которых семьи остались без мужчин. Мужья всех этих женщин были на фронте.

«Мы еле успели собраться и закрыть дверь на крючок, как тут же раздался сильный стук», - рассказывает Саният.

«Мама! Может это мой отец пришел!» - пятилетний сынишка сорвался с моих рук и бросился к двери. Сильным ударом приклада винтовки широко открылась дверь. Один из солдат автоматной очередью повалил мальчика и стал стрелять по другим…

Я пришла в себя через неделю. Открыла глаза, увидела вокруг лужи крови, трупы многих погибших, а среди них – и моих детишек, свернувшихся в клубочки».

Автоматные пули переломили кости ног Саният. В течение ряда лет доставали пули, застрявшие в ее щеках. В платочке Саният вместе с пулями можно увидеть обломки костей из частей ее тела.41

Мухадин Буттукович Газаев, вернувшись в село Шканты, нашел своих родных убитыми: один мальчик сестры был убит на руках ее свекрови, второй пристрелен во дворе, третий, весь обугленный находился на руках расстрелянной матери. А дом был сожжен.

Дом Халимат Мусаевны Жангуразовой (Мисировой) был большим и крепким. Но вскоре в нем стало тесно. Здесь скопилось около 70 человек односельчан. Детей спрятали в картофельную яму. Остальные тоже спрятались кто как мог, но были обнаружены. Сначала расстреляли старшую сестру, потом – восьмерых детей и мать свекра Халимат – Махмуда Мисирова, затем – всю семью ее брата Ахмата, всего – более 60 человек.42

«В нашем большом доме собрались около 70 человек, их выводили во двор, под навес, на «собрание» и расстреливали. Загнав в подвал сарая расстреляли отца, Муссу, Мухая, Хизира Мисировых, Гитче Темиржанова. В нашем доме были уничтожены более 60 человек. Всех расстреляных сожгли, от горелого трупного запаха невозможно было дышать. Их стоны и крики постоянно звенят в ушах, не дают покоя. От всего этого делается жутко», - признается Халимат Мусаевна Жангуразова (Мисирова)43.

«Среди ночи послышалась продолжительная стрельба. Раздался стук в дверь, мы открыли. На порог упала Ану Темиржанова. Она была ранена в шею, истекая кровью, еле промолвила: «Пришли солдаты и убивают всех…»

Нас было шестеро, все растерялись, никуда не смогли спрятаться, скопились у порога. В эту минуту в дом ворвались 5-6 солдат, остальные 9-11 остались во дворе. В приказном порядке всех нас вывели на улицу, выстроили по росту и стали стрелять по нас. Первым убили Хусея Гумаева. Он упал на землю, заскреб, перевернулся и как-то страшно вытянулся…» - вспоминает о той жуткой ночи в селе Сауту Фазика Локманова Киштикова (Эхчиева)44.

10 ноября 2000 года Ф.Л. Киштикова (Эхчиева) обратилась в военную прокуратуру Северо-Кавказского военного округа с просьбой выслать ей копию постановления о прекращении уголовного дела по факту массового уничтожения жителей селения Глашево Черекского района КБР, на что получила уведомление, «что 4 марта 1994 гола уголовное дело в отношении капитана Накина Ф.Д. прекращено на основании ст.5 п.8 УПК РСФСР, в связи с его гибелью, поскольку в ходе следствия установлено, что он явно превысил предоставленные ему полномочия.

12 сентября 1985 года постановление о прекращении уголовного дела отменено Главной военной прокуратурой, однако оставлено в силе, касающейся действий военнослужащих Красной Армии».

«В ту трагическую ночь в доме нас было трое: мой старший брат Калмыков, я и беременная мачеха Хавсат, которая скоро должна была родить.

Солдаты выбили дверь и ворвались в нашу комнату. Их было много. У Хавсат узнали, где отец, затем потребовали воду, напились, хладнокровно застрелили Хавсат с ребенком в утробе и ушли», - рассказывает Раузат Мамеевна Кучукова.45

«Село Сауту было наводнено солдатами НКВД. Они убивали всех подряд. Наш род в количестве 60 человек был обнаружен ими и выведен во двор на «собрание», или «митинг». Кажется, меня спросили: «Ты бандит?», остальные были старики, женщины, дети. Им вопросов не задавали. Я понял, что они затеяли, и бросился бежать. Вслед мне стреляли, но, к счастью, пули в меня не попали. Помню, как забился в какую-то щель в каменной стене и оттуда слышал, как расстреливали наших, совсем рядом, за стеной их плачи, крики и стоны…» - вспоминает Абдулла Шикауович Мисиров.46

Абдулла Шикауович хорошо помнит и то, как в злосчастную ночь в огне пылало село Сауту. Оставшиеся в живых уходили ошеломленными от гнусного безумия, как могли, куда ноги несли. Вернулись в село только после того, как ушли солдаты, и долго разыскивали в руинах останки своих родных и близких. Трупов было  много: обгорелых, обугленных и вовсе превратившихся в золу. Разделить постигшее горе пришли из соседних сел. Сообща они вырыли траншеи в пять рядов, туда и уложили трупы и останки. Копать отдельно могилу для каждого и хоронить по горским обычаям было бессмысленно. В общих траншеях захоронили и большие семьи трех братьев Абдуллы Мисирова.

Рассказывает Юсуп Хажымырзаевич Мисиров47: «…Утром третьего дня четверо стариков, неосторожно выйдя из дома во двор напоролись на солдат. Стариков отвели за дом, завели в погреб, расстреляли. Вернувшись в дом, красноармейцы стали выводить всех во двор, где их выстроили и расстреляли из автоматов.

В это время я и Ахмат Мисиров скрывались в картофельной яме».

А вот что помнит Зоя Глашева48: «Оставив меня в комнате одну в ту ночь бабушка вышла во двор и увидела трех своих сыновей выведенных на расстрел. Обратившись к ней, мой отец сказал: «Зря ты вышла, им хватило бы и нас».

Бабушку с сыновьями загнали в нашу комнату, фонарями осветили их лица, заставили поднять руки вверх, посадили всех на скамейку и стали расстреливать…

Укрывшись одеялом, я лежала в постели и все видела. Грудь бабушки была изрешечена пулями. Она умерла позже своих сыновей».

Какус Буттуковна Тетуева (Газаева): «… В упор были расстреляны члены семьи близкого родственника моего мужа Асланука Сарбашева: его мать, жена, трое детей шести, двенадцати и пятнадцати лет. Их вывели во двор собственного дома для «проведения собрания» и тут же расстреляли.

Чтобы замести следы своих преступлений, красноармейцы стаскивали трупы всех своих жертв в один дом и там сжигали»49.

По рассказу следующего очевидца – Тагий Юсуповны Сумаевой (Сарбашевой), - днем через село прошел отряд. До наступления ночи все было спокойно и тихо. Ночью, когда все уснули, солдаты вернулись в село и стали убивать, расстреливать мирных жителей.

«Мы проснулись от криков и выстрелов. Обескураженные, каждый из нас в полной растерянности ждал своей участи. Заметили, как убийцы завернули к нашим соседям – братьям Магомету и Ахмату Сарбашевым. У первого было семеро детей, у второго – трое. Страшно было слышать тот плач, те стоны, брань и ругань. Но беспрерывная стрельба – и тут же все стихло. Мы поняли, что их всех расстреляли. Теперь наш черед. Но солдат опередил Мажит Мисиров, его тут же настигла пуля, и он упал у порога, так и не успев ничего сказать…

Был застрелен и только что демобилизованный из Красной Армии по ранению Ахмат Мисиров.

В доме нас было 17 человек. К нам стали стучаться. Не успели мы приоткрыть дверь, сразу же стали по нам стрелять…

У соседей в доме Мусы Мисирова, скрывалось около 60 человек – их всех перестреляли, а дом сожгли…

Рядом, во дворе дома Махет-Хажи Таубулатова, солдаты убивали женщин. Они расстреляли Кермахан, Рахимат, Галю с дочкой, Мариям с ребеночком…

Когда ушли солдаты, мы стали хоронить трупы своих родных, близких и односельчан в длинных общих могилах», - рассказывает Тагий Сумаева (Сарбашева)50.

В октябре-ноябре 1942 года через Сауту постоянно проходили советские войска, отступавшие на Орджоникидзе через Ташлы-Талу. В то время скрывавшихся в горах дезертиров отовсюду было достаточно. Но они ни в какие конфликты ни с кем не вступали, особенно с частями регулярной армии, - вспоминает Алий Чефеевич Мисиров.51– С приближением линии фронта руководство района скрылось. Единственной властью представлялось командование какой-то частью численностью около одного батальона, расположившегося в больнице рядом с селом Мухол. С появлением этого отряда в селе стали исчезать люди. Оказалось, что их задерживали бойцы отряда, уводили в больницу, оттуда они не возвращались. Узнали, что отрядом командовал Накин.

Солдаты сгоняли местных жителей отдельными группами по 5-10 человек и расстреливали. Расстреливали всех подряд, без разбора: женщин, стариков, детей. Как только стало известно, что со стороны села Зылгы идут немцы, той же ночью отряд Накина снялся и ушел в Ташлы-Талу».

Из показаний Бараза Каплиевича Мамаева52: «Весной 1943 года нас, председателей и секретарей сельских Советов Черекского района, вызвали в райисполком в селе Коспарты. Председатель райисполкома Бозиев всем собравшимся дал инструктаж, по которому следовало составить акты с указанием материального ущерба, причиненного жителям, всю вину за содеянное возложить на немцев.

Такому указанию никто из нас возразить не посмел: мы знали, чем это могло кончиться в тех условиях для каждого из нас. Поэтому вопреки своей совести покорно согласились. К сожалению, так это было.

В тот период в Черекском ущелье под командованием Бижева работал отряд по борьбе с бандитизмом. Было арестовано множество мужчин, практически в селах их не оставалось…»

Воспоминания свидетелей беспрецедентного геноцида мирных жителей балкарских сел в Черекском ущелье, их потрясающие рассказы взволнуют души и сердца многих современников и молодых людей. В действительности, все было так ужасающе, как они рассказывают.

Мухадин Байсиев, 14-летний подросток, чудом сумел убежать и укрыться в доме, входная дверь в который вместе со стеной была замаскирована кизяками. Здесь в течение 7 дней 30 человек обходились без воды и пищи. Старшую сестру, двух братьев и саму Халимат Мисирову мать затолкала во внутреннюю комнату без окон над погребом. Дверь замазала, будто нет ее вовсе.

Оттуда ребята слышали, как в дверь дома сильно стучали, как ее открыл отец. Вошедшие стали копаться в вещах. Людей (около 60 человек) повели под навес. Плакали напуганные дети.

Советские солдаты, защитники, врывались в дома спящих граждан и расстреливали всех без разбору. Ничего не объясняя, не предъявляя никаких обвинений.

«Мать, отец-инвалид и я, - рассказывает Жамилят Иналовна Бичеева53, - затаились за печкой. В доме было темно и отворившие дверь решили, что он пуст. Тут вдруг из пустой половины дома вышла на стук сноха с грудным ребенком. За ней – бабушка 80 лет. Обе были убиты на месте… Позже то же сделали с моим отцом.

Босиком, без теплой одежды, убежавшие в горы черекцы уцелели. Они стали возвращаться на пепелище после того, как все закончилось. Трупов было так много, что их не успевали опознавать и предавать земле. Иногда не оставалось даже трупа: находили сережки, лоскуток платья, обгорелые кости да горстку пепла. Вот и все, что можно было собрать в матерчатый мешочек. В Сауту и в Глашево, где больше всего было убито, хоронили всех вместе, в траншеях».

Такое зверство советских солдат невозможно оправдать никакими ссылками на войну, на якобы имевшиеся здесь бандитские выступления. С целью скрыть причастность военнослужащих 11-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД СССР к расстрелу мирных граждан балкарской национальности и уничтожению их сел в Черекском районе была создана республиканская комиссия во главе с З. Кумеховым и членами Х.Ахоховым, А. Сасиковым, И. Ульбашевым, С.Филатовым. Эта комиссия дала соответствующие указания председателю Черекского райисполкома Х. Бозиев. В свою очередь Бозиев собрал всех председателей и секретарей сельских Советов и передал им установку руководства республики. Летом 1943 года они начали составлять акты, в которых все деяния: убийство мирных жителей, угнанный отрядом Накина и реквизированный отступающей армией частный и колхозный скот, поджог домов и имущества – объявлялись делом рук немцев и бандитов. Были составлены сотни актов с указанием в них ущерба, нанесенного немцами и бандитами имуществу граждан и колхозников Черекского района: сокращение на ¾ поголовья общественного скота района: лошадей – на 891 голову; крупного рогатого скота – на 2773 головы; овец и коз – на 41 672 головы54. Таким образом, по указанию руководства республики все содеянное отрядом Накина и партизанами в Черекском ущелье переписывается на немцев и их «пособников-бандитов», сводные данные доставляются в Москву.



  

  продолжение далее, ч. 4


Copyright MyCorp © 2024